alex_aka_jj

В Происходящем (то есть во всей той фигне, что происходит с вами в тот момент, когда вы больше всего на свете желаете, чтобы ничего не происходило), главное — что? Главное — своевременность.

Не успел я оправиться от последнего, третьего вступительного экзамена (я подписался на пятилетний курс приема в пищу гранита со вкусом науки), как мне позвонил мой друг Вова и предложил скататься на историческую родину.

А историческая родина известна тем, что все, что в ней происходит, немедленно принимает статус анекдота. В первую очередь здесь уместно будет вспомнить сам официальный статус исторической родины. Де-юре моя историческая родина именуется городом. Де-факто это еще одна из миллиона маленьких и сравнительно унылых деревушек, коими так богаты просторы нашей необъятной. Из развлечений тут имеются два городских автобусных маршрута, коровы, без дела шарахающиеся по улицам, да местное телевидение, без зазрения совести выпускающее в эфир ворованные клипы под видом «музыкальных поздравлений» и бегущую строку с объявлениями в духе «Продаю стильную нетель, телефон…». Большой популярностью пользуются три или четыре кабака, в которых после одиннадцати вечера можно подобрать себе венерическое заболевание по вкусу (а если очень напроситься, то и черепно-мозговое что-нибудь). Гордостью городка является краеведческий музей, в котором имеется череп мамонта с бивнями (б/у) и коллекция пробирок с нефтью со всех окрестных месторождений. Мои соотечественники очень гордятся музеем и настоятельно рекомендуют всем заезжим его посетить, но предложите им сходить туда с вами вместе — и вы увидите, как они переменятся в лице и пробубнят что-то вроде: «Да хрена ли я там не видел?» Мне рассказывали, что в музее имеется пара-тройка фотографий, отснятых вашим покорным (в прежние годы я увлекался запечатлением родных пенатов), но даже этот факт не вдохновляет меня пойти в музей и убедиться в этом лично. Хрена ли я там не видел?..

В общем, надо честно признаться, что индустрия развлечений в моем родном городке развита слабо.

А езжу я туда потому, что есть такое понятие — Родина… Ну, и еще родители меня там откармливают, как рождественского гуся.

Так вот, едва я успел сдать последний экзамен и совсем уж было собирался отдохнуть от трудов праведных (ибо за один единственный предыдущий вечер я успел изучить историю России от Вещего Олега до Николая II Кровавого, а все последующее утро пытался вспомнить и изложить на бумаге то, что осталось в памяти), как мне позвонил мой друг Вова и сказал следующее:

— А поехали на историческую родину?

Я пребывал в прострации и был слаб рассудком, потому что согласился и тотчас собрал вещи.

Первые 200 км. пути все шло хорошо, погода за бортом была дивная и я даже подумывал выбраться на крышу автомобиля в одних трусах, чтобы принимать солнечные ванны. Однако чем ближе мы подъезжали к эпицентру залегания бивней мамонтов, тем меньше мне нравился цвет и консистенция неба. На двухсотом километре нас накрыла недурная гроза, и мы с Вовой даже немного посочувствовали тем бедолагам, кто в эту минуту находился на открытой местности без возможности укрыться.

Однако оказалось, что это было отнюдь не буйство стихий, как мы с присущей тридцатилетним мужчинам наивностью предположили, а только лишь генеральная репетиция такого буйства.

Наша родина расположена в самом анусе географии родной страны, в точке пересечения дороги и реки Оби. О том, как переправляются через Обь, чтобы попасть в наш городок, я уже писал (и еще, видимо, не раз напишу, потому что тема неисчерпаема). В настоящее время переправа на стареньком хлипком пароме занимает лишь около 40 минут, и этого природе оказалось как раз достаточно, чтобы вдохнуть полной грудью и сказать: «Ну, поехали!»

И на машину упали первые робкие капли дождя.

Собственно, как я позже узнал, нам еще повезло, потому что над нашим городком как раз в это самое время выпадали первые робкие градины размером с голубиное яйцо.

Через несколько минут, когда мы съезжали с парома в жидкую грязь берега, мне уже приходилось ежесекундно протирать тряпкой зеркало с пассажирской стороны, чтобы в нем хоть что-то имело шанс отразиться.

Еще через несколько минут, продвигаясь по лесной дороге в сторону городка, мы не видели за стеной дождя просто вообще ничего, располагавшегося дальше двадцати метров от бампера. Дождь лил такой, что КПД дворников приближался к нулю — причем, с отрицательной стороны.

Я уже предвкушал момент, когда буду метаться между машиной и подъездом, выгружая свой нехитрый скарб в количестве четырех баулов и заодно промокая до нитки, как вдруг, непосредственно в то мгновение, когда мы подъехали к моему дому, дождь стих. Я воспользовался этим мгновением и прошмыгнул в подъезд, держа в зубах все свои чемоданы.

Видимо, именно этого делать как раз не стоило. Природа явно хотела меня как следует отстирать, и такая низкая, коварная уловка с моей стороны не нашла у нее понимания.

Последовавшее затем дало мне некоторое представление о причинах, по которым (по крайней мере, в нашей местности) вымерли мамонты. Вероятно, они тоже пытались воспользоваться временной передышкой природных сил и шмыгали из машин в подъезды, подцепив чемоданы на бивень.

Природа полностью осатанела. Она набирала полные пригоршни воды и швыряла ее в окна. Она сгибала березы под окнами в три погибели и хлестала ими, как вениками, в форточки. Ветер завывал: «У-у-у-у-у-у-у, су-у-у-у-у-ка!»

Я успел попить кофе, и это был мой последний кофе на следующие сутки, потому что через десять минут пропала вода в кране. Вероятно, природа позаимствовала ее, чтобы швырять мне в окна. Еще через некоторое время пропал и свет (некоторые высказывали предположения, что оборвало провода, но лично я склонен предположить, что природа немного переусердствовала с молниями и все электричество ушло на их изготовление).

Вскоре природа поняла, что добраться до меня с помощью грубой силы она не в состоянии, и пошла более тонким путем. Нащупав дырочку в крыше, она сосредоточила на ней все свои усилия. Но я вовремя услышал плюханье капель по полу и подставил под них таз.

На этом атака природы захлебнулась, и она ушла несолоно хлебавши в сторону деревни Саровки, завывая и матерясь, словно обиженный сантехник. Позже мне рассказали, что за один этот вечер природа выплеснула на мою малую родину половину осадков, отведенных природным бюджетом на целый год. Как она теперь будет выкручиваться и покрывать недостачу дождя — непонятно.

Воду дали только на следующее утро.

Свет дали только около четырех часов пополудни следующего дня.

Мне немного стыдно перед соотечественниками, потому что я чувствую, что каким-то образом причастен к происходящему. Не может же быть простым совпадением тот факт, что мой приезд так точно пришелся на начало урагана, обесточившего весь город на целые сутки (а кое-где света нет до сих пор)?

Сейчас, когда на дворе ночь и я пишу эти строки под аккомпанемент собак, мне тяжело на душе и горько сознавать, что я принес столько бед своим несчастным односельчанам. Из-за меня они были лишены возможности посетить кабаки и выбрать себе заболевание по вкусу. Из-за меня улицы городка усыпаны мусором, ветками и упавшими тополями — кое-где, говорят, просто невозможно пробраться. Из-за меня несколько тысяч домохозяек не приняли свою ежедневную дозу телесериалов. И, быть может, кому-то из гостей города пришлось отказаться от заманчивой перспективы посетить краеведческий музей и засвидетельствовать свое почтение бивням мамонта.

Я прекрасно понимаю, что рано или поздно мне придется выйти на улицу, и тогда либо до меня доберется природа, либо соотечественники преподнесут мне что-нибудь черепно-мозговое с изящным латинским названием.

Я очень хочу этого избежать, так что, на тот случай, если никто из них еще не сопоставил факты — никому не рассказывайте о том, что только что прочитали.

Я вам ничего не говорил, а вы ничего не слышали. Договорились?